|
В. Павлов. Доклад генерала Маркова
Однажды было объявлено, что в городском театре выступит с докладом генерал Марков. Не было ни одного человека, кто бы ни хотел попасть на него. Ввиду ограниченности количества мест в театре, в котором партер предназначался для городской публики, а балкон для чинов Офицерского полка, от последнего получили разрешение быть на докладе, главным образом, "молодые Марковцы". К назначенному часу театр был буквально набит народом; не было ни одного свободного места даже в проходах. Когда стал тухнуть в зале свет, водворилась тишина. На сцену вышел полковник, который в часовом докладе обрисовал путь Добровольческой армии в Кубанском походе, ее бои, ее жертвы; рассказал о цели, смысле и значении похода; напомнил о страхе русских людей перед большевизмом, не поддержавших слабые силы армии и теперь убедившихся, что их страх был напрасен: маленькая армия, как "светоч во тьме", потеряв своего вождя и сотни людей, не только сохранила себя, но и честь Национального флага. Настало время без всяких колебаний встать в ряды армии для одних и поддерживать ее всеми силами – для других, пока еще не поздно. Зажглось электричество и объявлен перерыв. Следующий докладчик – генерал Марков. Никто из присутствующих в зале не двинулся с места. Едва стал тухнуть свет, как водворилась полная тишина, и взоры всех направились на сцену. Но… снова зало осветилось полным светом. Гул досады пронесся среди присутствующих, мгновенно смолкший: на сцены быстрым шагом вышел генерал Марков в своей белой папахе, в походной форме, с блестевшим белым крестиком Святого Георгия на груди. Громовые аплодисменты продолжались долгое время. Напрасно генерал Марков раскланивался, махал папахой, садился на стол, вскакивал, разводил руками… Наконец, зал стих и замер. При полном освещении театра, сказав: "Я привык видеть своих слушателей", он начал доклад. - Помню, как сейчас, огромное поле, на котором двигались и выстраивались колонны войск", – громким и четким голосом начал генерал Марков. - Над колоннами развивалось море красных флагов. И за ними… за ними не было видно старых, овеянных славой побед, священных знамен. Войска готовились к встрече военного министра из адвокатов. - Раздались команды. Войска замерли и взяли "на караул". Заиграли оркестры. Стоя на автомобиле, Военный Министр объезжал войска, здороваясь с ними и выслушивая их громогласное "ура". Красочными мазками рисовал генерал Марков картину парада, затем речь министра к войскам, призывающего их "во славу революции и Родины" выполнить долг "самой свободной армии" и "самого свободного солдата в мире" в предстоящем наступлении; затем, как войска отвечали министру своим "ура". Рисовал он и самого министра, торжествующего и уверенного, что он владеет мыслями, душами и сердцами солдат революционной армии. - Рядом с министром стоял старый генерал – Командующий. Генерал был мрачен. На него не производили впечатления эти восторженные крики войск; он знал и чувствовал в них неискренность. Старый генерал знал солдата, его психологию и знал, что такие красивые слова министра не побудят его к наступлению. Далее генерал Марков коротко, но картинно, рассказал, как наступление Керенского на 3-й день обернулось не только поражением, но и разгромом. Армия быстро развалилась, а с нею развалилась и Россия и власть подхватили большевики. К счастью для Родины, у нее нашлись Вожди и воины, которые поставили себе задачей создание в нелегких условиях армии для борьбы за восстановление и освобождение России: Генералы Алексеев, Корнилов, Деникин… офицеры, юные добровольцы… Описывая Кубанский поход, генерал Марков говорил о беззаветном самопожертвовании и храбрости рядовых чинов армии в десятках сражений. Он говорил о победах, одержанных молодежью в исключительно тяжелых условиях похода и о главной победе: армия не погибла; она показала всем: бороться можно, должно и… успех борьбы – неизбежен. Закончил свой, более чем часовой доклад, генерал Марков следующим приблизительно словами: - Многие погибли уже в борьбе; в дальнейшем погибнем, может быть, и мы. Но настанет время, и оно уже близко, когда над Россией, Великой и Единой, снова взовьется наше Национальное, трехцветное знамя. И этому не помешает присутствие по соседству армии в характерном головном уборе (германский шлем). Генерал Марков надел свою папаху и поклонился публике. Неистовое "ура"; крики "Марков!" Они продолжались бы без конца, если бы на сцену не вышел офицер с букетом цветов. Мгновенно все стихло. Офицер подносил цветы от дам, но генерал Марков не дал ему договорить, громко сказав: - В госпиталь раненым! Я – не певица! Новый взрыв аплодисментов, крики – "просим!", "ура!" Офицер снова попытался подойти с букетом к генералу и на этот раз услышал от нею властное: - Немедленно под арест! Смущенный, тот сошел со сцены с дамским букетом. "Марковцы", выйдя из театра, не сразу отправились в институт: они хотели еще раз увидеть своего кумира. - Будем качать генерала Маркова, – решили они. Но походники, знавшие генерала, заявили: - И не думайте! А то он начнет браниться. Пришлось оставить свою мысль. Доклад произвел на всех потрясающее впечатление. То, что у многих таилось в подсознании, в инстинктивной любви к Родине, теперь стало совершенно ясно осознано и прочувствовано; оставалось подкрепить это своею волею на деле, в боях. И на это решились все. - Истинный сын народа Русского отдает Родине самое дорогое, что он имеет – свою жизнь! – слова генерала Корнилова, которые напомнил генерал Марков. В дальнейшее время среди новых "Марковцев" только и говорили о генерале Маркове, о походе и о том, что они должны быть достойны тех, в ряды которых влились. Примеров для подражания было много, и данных генералом Марковым, и данных участниками похода. Оставалось собрать каждому свои силы, победив в себе все слабости. На одну особенность доклада обратили "Марковцы" внимание: генерал Марков в своем докладе ни разу, ни словом не высказался о себе, будто он лишь наблюдал в боях, а не командовал и не участвовал в них. Такая скромность в отношении себя – поразила всех и… принята была всеми за правило для себя. "Забыть себя – служить России", "Скромность и доблесть". В последний вечер своего пребывания в Новочеркасске генерал Марков посетил скромную вечеринку в институте, организованную 4-й ротой. Он разговаривал с Начальницей института, в то время как добровольческая молодежь танцевала с милыми хозяйками дома, приютившего полк, юными институтками в белых пелеринках, скромными в своей институтской форме, скромными в поведении и исключительно обаятельными. Генерал Марков ушел с вечера далеко до его окончания, несмотря на уговоры остаться и офицеров и институток. Он должен был сделать нужные приготовления к отъезду на фронт на следующий день. Он поблагодарил Начальницу за прием его полка в здании института, а обступившим его он обещал привести своего 5-6-летнего сына. Через некоторое время он вошел в зал со своим сыном, которого сразу же окружили милые хозяйки. Еще раз попрощавшись со всеми и, сказав офицерам: "До скорой встречи на фронте", он уехал. Никто тогда не почувствовал, что в этот вечер они видели своего Генерала в живых в последний раз. Пребывание 1-го Офицерского полка в Новочеркасске ознаменовалось, между прочим, одним кровавым эпизодом. Это было после отъезда генерала Маркова. Большевики не теряли надежды взорвать Дон внутренним восстанием в его столице. Они вели к этому подготовку. Донские части, занятые очищением своей области от большевиков, все были на фронте. Вот почему Атаман Краснов просил генерала Деникина держать часть его сил в Новочеркасске. В 1 Офицерском полку ежедневно назначалась дежурная рота и вот, в день дежурства 1-й роты, она была срочно вызвана к тюрьме. В тюрьме содержалось несколько сот человек, арестованных за активные выступления в пользу большевиков. В трех ее камерах особо держались красные комиссары, около 30 человек. Благодаря моральной и политической слабости донской тюремной стражи и небрежного отношения к службе, заключенные не только имели возможность свободно получать извне посылки, не осматриваемые охраной, но и быть в полной связи с внешним миром. Результат: оружие у арестованных и организация восстания совместно с большевиками в городе. Когда 1-я рота прибежала к тюрьме, на ее окнах висели красные флаги, стража разбежалась, арестованные, обезоружив ее, уже выбегали из тюрьмы. Роту встретили выстрелами, как из тюрьмы, так и из близлежащих кварталов. Она окружила тюрьму; несколькими выстрелами по окнам и по соседним домам, прекратила стрельбу. Арестованные разбежались по своим камерам. В окнах исчезли красные флаги и появились белые; оттуда выбрасывалось на двор оружие. Двери в камеры комиссаров оказались запертыми изнутри. Не сразу комиссары открыли их: они просили пощадить их, обещали вознаграждение. За восстание поплатились жизнью только комиссары. Когда прибыл к тюрьме комендант города, с восстанием уже было покончено. Рота сдала тюрьму соответствующим властям и вернулась в институт, не понеся потерь. http://www.rusk.ru/ |
